«Именно репутация отмечает стабильных
поставщиков и выделяет положительно
в числе подобных себе»
Украинский агросектор в течение последних 10-15 лет очень динамично растет. Достигнув определенных результатов относительно объемов производства основных сельхозкультур, продуктов переработки, объемов их экспорта, стабильности в исполнении обязанностей перед торговыми партнерами, Украина сегодня – это один из гарантов мировой продовольственной безопасности.
Но имея такую ответственность не только перед своими гражданами, но и перед внешними потребителями, нужно постоянно подкреплять свою репутацию.
О репутации страны на мировом продовольственном рынке, новых вызовах и возможностях, роли коммуникаций, переосмыслении новой реальности и многом другом в интервью с Александром Жемойдой, который на сегодня является директором Департамента многосторонних и двусторонних торговых соглашений Министерства экономики Украины.
- Александр, Вы в аграрном секторе Украины почти 20 лет. За это время в АПК страны произошло много событий, которые имели историческое значение для его развития. Какие из них вы бы выделили в ТОП ключевых?
- Это вопрос на самом деле очень интересен, потому что событий за весь период независимости Украины произошло очень много И если выделять какие-то ключевые, то это очень субъективно, потому что для кого-то это будет первый этап приватизации, для кого-то – переходный период конца 90-х годов - начала 2000... Из простых вещей я помню переход из оценки урожайности в центнерах на гектар, когда в риторике министров аграрной политики вместо 40 ц/га появились 4 т/га. Это было настолько показательно и ярко. На самом деле много таких событий. Для меня, например, одной из знаковых является аккумуляция НДС – специальный режим налога на добавленную стоимость, поскольку считаю, что это был существенный толчок для развития технологичности отрасли, в первую очередь. А второе такое событие, которое является достаточно свежим, - это дерегуляция. Эти события существенно повлияли на отрасль, подтолкнули ее развитие и вывели на новый уровень.
В то же время были и такие события, которые напрямую не были связаны с аграрной отраслью, однако существенно на нее повлияли. Это вступление во Всемирную торговую организацию (ВТО), подписание Соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС, включая создание ЗСТ. Как результат, мы можем видеть существенный прогресс, особенно анализируя показатели объемов как производства, так и торговли.
- Какое место в данном рейтинге Вы отвели бы событию, которое состоялось 1 июля, – открытию рынка земли в Украине?
- Это событие вне рейтинга. Думаю, что прогнозы – это безрассудное дело, с одной стороны, ответственное, а с другой – неблагодарное. Есть даже такая шутка, которую выкрикивал в свое время американский президент Гарри Трумэн: «Дайте мне однорукого экономиста», потому что у экономиста есть всегда «on the one hand... on the other»... никогда не бывает чего-то статичного. Безусловно, рынок земли – это очень общественно значимое событие. Это даже не вопрос только аграрного сектора или производителей. Для них земля – это базовый ресурс, а для граждан – это реализация прав собственности. С открытием рынка земли в нашей стране собственность уже не будет иметь исключения. Поэтому реализация прав собственности, прав свободно распоряжаться своим имуществом – это однозначно общественно важная вещь.
В то же время, для нашей страны собственность на землю – это история, хотя и древняя, потому что она исторически уже у нас существовала. Сейчас нам надо быть готовыми к тому, что этот процесс будет длительным и не настолько быстрым, что бесспорно будут проявляться несовершенства законодательства, будут возникать разные форс-мажоры. Но не надо прятаться за ними, чтобы полностью все останавливать. Надо быть готовыми все решать постепенно и с наибольшей общественной пользой.
В целом очень положительно оценивая открытие рынка земли, в то же время стоит признать, что рисков довольно много и за ним не просто надо внимательно наблюдать, а быть готовым подставить плечо мелким аграриям и фермерам, акцентировать внимание на том, что эффективность сельскохозяйственной деятельности не всегда лежит в плоскости производства той или иной сельхозкультуры. Очень много внимания должно быть уделено сопроводительным отраслям. Это то, что мы несколько лет назад активно начали обсуждать – формирование цепей добавленной стоимости. Это первичная переработка собственно у производителя и формирование добавленной стоимости у фермера. Мы очень долго готовились к рынку земли, мы его ждали, он начинает работать, и он начнет проявлять разные вещи. Поэтому отношение к этой реформе не как к аграрной, а скорее – как к общественно значимой.
- Сегодня Украина позиционирует себя как гарант мировой продовольственной безопасности. Однако, несмотря на достижения страны в производстве и экспорте аграрной продукции, остается достаточно много вызовов. Какие из них необходимо преодолеть в первую очередь, чтобы закрепить статус надежного поставщика сельхозпродукции на мировой рынок?
- Говоря о продовольственной безопасности, мы говорим о парадигме... Мы привыкли исторически, что Украина даже не в контексте десятилетий независимости или столетий истории, она в течение тысячелетий стабильно является поставщиком продовольствия в мире. При этом мы всегда концентрируемся на объемах. У нас когда-то, лет 10 назад, была задекларирована стратегическая цель – производство 100 млн тонн зерна. На самом деле очень правильно ставить стратегические цели, лишь замечу, что с течением времени они должны соответствующим образом быть скорректированы. На сегодня можно сказать, что мы к цели приближаемся и можем позволить себе скорректировать, обращая внимание на то, что важно для обеспечения дальнейшего развития. И одна из таких важных вещей, по моему глубокому убеждению, – это репутация. Именно репутация отмечает стабильных поставщиков и выделяет положительно в числе подобных себе. И когда репутационно Украина начинает претендовать на то, что она не просто производитель продукции, а поставщик качественной продукции необходимого объема, поставщик, с которым хочется иметь длительные партнерские отношения, это дает нам значительное количество преимуществ, которые в длительной перспективе даже сложно переоценить.
На самом деле верю в то, что как раз репутация - это наша цель на следующую декаду. Это и качество, и готовность отвечать вызовам и ожиданиям потребителя на других рынках. Это и, собственно, самоорганизация, признание того, что мы на каком-то этапе воспользовались преимуществами активного наращивания экспорта просто за счет количества, и сейчас мы должны сконцентрироваться на том, чтобы закрепиться на тех позициях, где мы есть, а также работать над качественным наполнением. Приведу такой простой пример. Украина длительное время индексировалась в обзорах по зерну IGC как поставщик фуражного зерна, и только в последние несколько месяцев мы начали индексироваться, как страна-производитель продовольственного зерна. Это вроде бы очень мелкая вещь, но, я уверен, для рыночных экспертов она является показательной, ведь мы демонстрируем миру, что мы обращаем внимание не только на объемы.
- Как Вы прокомментируете вопрос безопасности украинской сельхозпродукции и периодически возникающие претензии со стороны стран-покупателей?
- Природа проблем с качеством может быть климатическая, технологическая, логистическая, административная. И в любом случае, когда наша репутация идет впереди нас, то бесспорно мы должны на это обращать внимание. Также нужно учитывать, что в процессе производства и реализации продукции всегда задействовано несколько участников. В последние годы мы говорим о принципах и подходах ЕС относительно качества и безопасности агропродовольственной продукции, ориентированных на прослеживаемость цепи «от поля к столу». Базовая логика этого процесса с точки зрения качества и безопасности продукции – это четкое понимание ресурса, с которым ты работаешь, его качества, технологии, структуры и качества продукции, кто на нее влияет и каким образом. И в зависимости от возникшей проблемы мы имеем возможность решить ее локально в цепи. Например, несколько лет назад из-за погодных условий мы имели процент урожая пшеницы, пораженного головней. С одной стороны, это вопрос исключительно технологический, потому что при соблюдении соответствующих технологий проблемы вообще могло не быть. А с другой стороны, это вопрос осознания того, с каким продуктом ты работаешь.
То есть в предыдущем этапе формирования репутации как одной из крупнейших стран-поставщиков продукции на мировой рынок мы позволяли себе ориентироваться исключительно на потребности потребителей. Если потребитель готов потреблять более дешевую продукцию, но немного более низкого качества, мы охотно ее предлагали. В настоящее время страны, которые являются нашими постоянными потребителями, постепенно и постоянно повышают требования к качеству, и мы должны быть готовы к этим требованиям и им соответствовать. На самом деле мир настолько многогранен, что на каждый товар найдется свой покупатель. Но соглашаться, что мы стабильно будем иметь менее богатого покупателя, я считаю, не правильно. Мы страна, которая имеет растущие амбиции. С одной стороны, их нужно реализовать, с другой стороны – подкреплять.
- В продолжение темы качества и безопасности сельскохозяйственной продукции, курс Европы Green Deal, по Вашему мнению, находится в разряде перспективных для развития или же является барьером? Ведь Европа остается крупнейшим и интересным рынком для сбыта украинской аграрной продукции.
- Вызов – это всегда возможность. Это все равно случится. Идеи, заложенные в Green Deal, будут так или иначе возникать в политике разных стран. В целом, подход ориентированности на экологические показатели – это уже является политическим трендом, и к нему можно относиться как угодно. И как к инструментарию торговых ограничений, и как к общественной полезности, и как к усложнению технологического процесса производства. Но, вообще, требуется глубокое переосмысление, потому что идеи Green Deal существенно повлияют на технологии производства в следующий период. И к чему стоит готовиться, то, во-первых, осознавать, что это наше будущее, и нам нужно будет находить себя в нем. И это не вопрос влияния на производство или торговлю, это моя субъективная точка зрения, а в скорости осознания и открытия движения в этом направлении. Не уверен, что эти трансформации будут происходить быстро, но в любом случае это вопрос для нас. Чем быстрее мы будем комфортно чувствовать себя в этом формате, тем быстрее будем адаптироваться, находить сильные стороны и преимущества, и иметь возможность диверсифицировать риски в разных направлениях – технологическом, государственной поддержке, изменении рынка сбыта и тому подобное…
Например, один из показателей Green Deal – это уменьшение выбросов углерода. Статистически в Украине по сравнению с другими странами этот показатель намного ниже. Также у нас развивается направление производства органической продукции. Вопрос пропорциональности и адаптации – это предмет для разговора. Но если мы знаем, что это у нас существует, соответственно мы уже хотя бы минимально понимаем, как мы можем перестроить технологические процессы. Кроме того, у нас есть соответствующие рынки сбыта для такого рода продукции.
Это в целом тренд, который нужно анализировать, осознавать и адаптироваться к нему. Ведь наши фермеры много тех вещей, которые пропагандирует ЕС в Green Deal, или уже делали, или уже делают, или думают, что это нужно делать. К тому же, на государственном уровне, как по мне, также осуществляются соответствующие шаги (это и отказ от пластика, инициатива по этанолу, другие примеры).
Эта дискуссия вокруг Green Deal напоминает мне события прошлого года, когда мы говорили о введении в ЕС снижения допустимых норм остатков хлорпирифоса в сельхозпродукции, и происходила большая дискуссия вокруг этого вопроса. А на самом деле вопрос, что делать с использованием хлорпирифоса, – это уже дискуссия второго уровня. Первый уровень – это сам подход. ЕС предложил этот подход, они провели исследование и определили, что должно быть так. А в дальнейшем те страны, которые хотят поставлять продукцию на их рынок, должны принять для себя решение, использовать или не использовать хлорпирифос и как они будут контролировать его уровень. Мы сконцентрировались на втором уровне – используем или нет, а сначала нужно концентрироваться на первом уровне. Ведь когда Украина сказала, что мы тоже будем контролировать содержание хлорпирифоса, это имело не менее существенный резонанс, чем решение Европейского Союза.
На самом деле, имплементация Соглашения Green Deal для Украины будет иметь очень большое преимущество, и не просто с точки зрения технологической, а именно с торговой. Фактически, адаптируясь к требованиям Соглашения, мы выражаем готовность продолжать быть стабильным, надежным поставщиком продукции на эти рынки, потому что мы готовы соответствовать их ожиданиям.
- Спасибо, Александр, за ваши ответы, которые действительно могут побудить представителей цепи «от поля к столу» переосознать свое отношение ко всем процессам – от производства до доставки товара потребителю.
В следующем вопросе предлагаю обсудить межгосударственные торговые соглашения. Если проанализировать действующие на сегодняшний день, какие можно считать наиболее эффективными для Украины и аграрного комплекса в частности? Какие наиболее перспективные сделки могут быть заключены в ближайшие годы?
- Будучи в целом сторонником торговли, считаю, что и в контексте экономики в целом, и в контексте агро, наличие сделок важно для активизации торговли. Если рассматривать именно агро, то в течение последних 10-15 лет украинский агросектор очень динамично растет. Мы почувствовали вкус экспорта. Но у нас ментальность страны-производителя. Мы концентрируемся на объемах производимой продукции. А мне хотелось бы, чтобы эта ментальность была дополнена, а, возможно, вышла на новый уровень – это превращение страны производящей в торгующую страну. Когда мы говорим о репутации, об умении соответствовать ожиданиям потребителей, ожидания нас на том или ином рынке, тогда торговля лидирует в этих процессах и производство фактически сконцентрировано на узком сегменте. Ведь есть спрос, который мы должны удовлетворить, и мы концентрируемся на нем.
Но пока мы этот спрос не сформировали, мы всегда будем находиться в состоянии «предложение в ожидании».
Вторая важная вещь, на которую я хотел бы обратить внимание. В Украине есть ТОП-5 продуктов, которые занимают из года в год около 70% стоимости экспорта, а хотелось бы, чтобы товарная номенклатура, которую мы экспортируем, была гораздо более разнообразной и состояла не только из сырья, а была пропорционально наполнена различными товарами – коммодитиз, полупереработанными, переработанными и тому подобное. Мы могли бы быть представлены не ТОП-5-й экспортных товаров (2/3 нашего экспорта), а в ТОП-20-кой или ТОП-30-ю/50-ю товарами – от этого, уверен, мы были бы намного сильнее. Тогда, в целом, Украина сможет заявлять себя как успешная торгующая страна.
Относительно сделок. Бесспорно, ТОП с точки зрения эффективности и влияния на развитие аграрной отрасли – это соглашение с Европейским Союзом. Рост объемов экспорта в течение действия соглашения составил около 40% - за прошлый год объемы экспорта агропродовольственной продукции достигли 6,5 млрд долл. США).
Соглашение номер два, на мой взгляд, это соглашение с Великобританией. Потому что Великобритания на самом деле очень похожа по потребительским предпочтениям на Украину. Нигде в Европе не потребляют таких подобных продуктов как мы, например, джем, маринованный огурец. Британцы потребляют, и они нас понимают, а мы их. Но когда говорят о Великобритании, говорят, как о острове, а я смотрю как на страны Британского Содружества. И присутствие нас на этом рынке, по моему убеждению, дает лучшие перспективы даже на тех рынках, о которых мы еще только думаем. Поэтому соглашение с Великобританией очень важно.
Также есть действующие соглашения с балканскими странами (Северная Македония, Черногория), которые очень интересны для развития торговли в регионе. В общем, этот регион привлекает внимание, поскольку здесь есть одновременно и страны, которые входят в ЕС и которые имеют соглашения со странами, с которыми Украина еще не имеет торговых соглашений.
Соглашения с Северной Македонией и Черногорией характерны не столько 10-кратным увеличением объемов агропродовольственной продукции, сколько диверсификацией экспорта – товарная номенклатура за время действия соглашения увеличилось втрое в случае Северной Македонии и в 9 раз – с Черногорией.
Интересная и очень перспективная торговая сделка с Израилем. Пока что мы не имеем больших показателей торговли между странами, но Израиль в сфере технологий может быть для нас примером, на который нужно обращать внимание, особенно в секторах животноводства или овощеводства.
Что касается соглашения с Канадой, то у нее есть только один недостаток – страна очень далеко. Товарный трафик связан с расстоянием, поэтому оно не очень активно (рост объемов экспорта в течение действия соглашения составляет почти 400%, что не очень много по сравнению с другими сделками), но она очень интересна с точки зрения расширения географии экспорта. Благодаря Канаде страны Американского континента, особенно Северной Америки, могут познакомиться с украинской продукцией.
Также действующее Соглашение с ЕАСТ и с года в год демонстрирует преимущества от улучшения условий доступа на рынки стран-партнеров (почти 9-кратный рост объемов экспорта), и даже больше – использование преимуществ правил происхождения для включения нашей страны в цепи поставки в отдельных отраслях.
Соглашения с Молдовой и Грузией ценные как с точки зрения обеспечения торговых оборотов, так и с учетом применения обновленной редакции правил происхождения, что дает возможность включать наши товары в цепи формирования добавленной стоимости стран-партнеров.
Вообще, логика любой сделки – это получение лучших условий доступа на рынок. С другой стороны, надо понимать, что ЗСТ это всегда двустороннее движение. А у нас есть такое общественное отношение – мы бы охотно поэкспортировали, нас всегда интересуют внешние рынки, но мы не очень хорошо относимся к импорту. Но это же всегда «две стороны одной медали».
- В продолжение темы перспективных рынков сбыта украинской сельхозпродукции хотелось бы поговорить об Африканском континенте. Страны Северной Африки являются ключевыми покупателями украинской пшеницы. При этом, как для региона, так и для Африканского континента в целом, сохраняется высокий потенциал роста импорта продовольствия. По Вашему мнению, какие из африканских стран являются наиболее перспективными для поставок украинской продукции и какие риски могут возникать в отношении торговли?
- Африка в целом безумно интересна. Она в течение десятка лет не выходит из топов стран с растущей экономикой, а как только в странах растет благосостояние, потребители начинают тратить деньги на продукты, потребляя как большее количество пищи, так и более дорогостоящие продукты. Кроме того, это еще и повышение качества пищи. Поэтому отношения с Африканским континентом – это уже дизайн подходов: что Украина с точки зрения экономики, торговли может себе позволить и какой у нас есть ресурс. Мы довольно неплохо представлены в Северной Африке, у нас есть классические страны-потребители, с которыми мы работаем, и с ними нужно углублять отношения – это Египет, Тунис. Они для нас являются точками входа в регион, и мы надеемся их расширить, поэтому работаем в направлении начала новых переговорных процессов.
Вообще Африканский континент очень привлекателен, стран более пятидесяти, но сказать, что на рынки этих стран можно легко попасть, – это будет не очень искренне. Кроме того, и каждая из стран, и каждый регион Африки настолько специфические, что, по моему мнению, корректнее будет использовать региональный подход, и смотреть не по странам, а по группам. Например, Подсахарная Африка имеет свою специфику. Если говорить о странах Восточной Африки, то они в настоящее время являются активными поставщиками отдельных видов продовольствия, в том числе на рынки стран ЕС. Отдельно стоит выделить ЮАР, это чрезвычайно интересная страна и один из диверсифицированных рынков. Поэтому просто присутствие на этом рынке очень важно. Например, когда Украина попала на рынок ЕС, это было как репутационное признание, что мы можем работать с премиальными рынками. ЮАР является такой премиальной страной на Африканском континенте.
Когда мы говорим о странах Западной Африки, то они рассматриваются нами как крупнейшие потенциальные потребители, но у них есть свои специфические характеристики с точки зрения доступа на рынки. И несмотря на то, что они являются очень интересными и емкими, но добраться до них достаточно сложно. Поэтому мы сейчас работаем с теми странами, которые нам доступны. Но, в целом, считаю, что с ростом заинтересованности в сотрудничестве с Африканским континентом, будет расти и деловая активность и, наверное, государственные переговорные процессы.
Бизнес, на самом деле, только начинает открывать для себя эти рынки, но впереди идут компетентные органы, потому что прежде чем попасть с продукцией на рынок, обязательно должны происходить определенные процедуры с точки зрения признания качества и сертификатов безопасности, соответствия, происхождения и тому подобное. Вообще в дальнейшем там есть очень многое делать, и я думаю, что это наша задача на следующий период.
- А как насчет экспорта продуктов переработки зерна в страны Африки?
- Относительно экспорта украинской муки на континент объемы поставок очень незначительны. Рынок настолько специфичен в отношении импорта переработанной продукции, что некоторые украинские компании, которые работают с этим рынком, задумывались, насколько прагматично вообще работать на этот рынок, стоит ли экспортировать готовую продукцию, или лучше поставить перерабатывающие мощности и производить там именно ту продукцию, в которой нуждается рынок.
Структура импорта африканскими странами тоже весьма специфическая – наибольшую долю здесь занимают зерновые (29%), масла и жиры (15%), сахар и кондитерские изделия из сахара (7%), продукция животноводства – мясо, молочка и яйца в целом сейчас всего 11% в структуре импорта, крупы и мука достигают лишь 4%. Такая структура является показательной и многое говорит о потребностях континента. Бесспорно характеристики стран разнятся, однако в целом почти весь континент за прошедшее десятилетие вырос в импорте более чем на треть, достигнув 85 млрд долл. США.
Наша страна стабильно входит в ТОП-10 стран-поставщиков продовольствия, нарастив объемы поставок за последнюю декаду почти в 2,4 раза. Однако нам есть куда стремиться, хотя бы из-за того, что ряд стран обеспечил себе еще лучший темп наращивания и выросли в 3 и даже 5 раз.
И еще существует такой важный аспект, как нехватка экспертов по Африке, которые бы могли осуществлять полноценную экспертизу по экспорту каждой группы товаров. Это чрезвычайно важно понимать, как и с какими преградами твой товар доедет до страны-потребителя.
В целом, считаю, что спрос на Африку как на рынок сбыта со стороны украинского бизнеса еще в процессе формирования.
- Отдельно хотелось бы обсудить Китай, как торгового партнера Украины в аграрном сегменте. Ваши оценки существующих барьеров в торговле зерном, и насколько готовы украинские поставщики выполнять все требования со стороны Китая по безопасности товара?
- Есть две точки зрения и обе правильные. Во-первых, Китай – это крупнейший мировой потребитель. Это страна, которая динамично растет в благосостоянии, в потреблении, страна, которая, с одной стороны, стремится диверсифицировать поставки, а с другой стороны – наделить это снабжение какими-то определенными признаками. Самый яркий пример – это поставки сои на рынок Китая. Туда торгуют все, но Украина по требованиям и ожиданиям китайской стороны торгует исключительно соей, которая не содержит примеси генетически-модифицированных растений. В то время как Бразилия в масштабах больших, чем Украина, тоже торгует соей. Всем поставщикам там есть место, и каждый товар идет для разных нужд, причем соя для пищевых нужд и для кормов – это два параллельных товара, которые торгуются по разным ценам в зависимости от их характеристик.
Поэтому, если мы хотим присутствовать на китайском рынке, нам нужно осознанно воспринимать требования и быть готовыми к ним. Возвращаясь к поставке сои, сначала мы даже полевое инспектирование обеспечивали, чтобы китайские партнеры четко видели, что эта соя, от семян до лаборатории в китайском порту, соответствует всем качественным характеристикам.
С другой стороны, Китай – очень интересная страна. Несколько лет назад они объявили, что готовы максимально либерализовать доступ к своему рынку для продовольственных товаров, чтобы насытить рынок продовольствием. Так что не все так однозначно. С точки зрения статистики там происходит очень много «волшебных вещей». И если мы ориентируемся на Китай как на большой рынок, где мы обязательно должны присутствовать, то мы должны понимать, что там происходит. Если существуют требования по качеству, и мы отвечаем этим требованиям, надо туда торговать, если нет, нужно на месте решать, какие меры принимать. Потому что Китай – это страна-показатель, как ЕС для западной части мира, Китай, Япония – для Азии, Южная Африка – для Африканского континента. Если ты присутствуешь на рынке этой страны, то остальные страны спокойнее к тебе относятся как к возможному или постоянному поставщику. Это элемент репутации.
Те, кто работает с китайским рынком, наверное, понимают, насколько этот рынок специфичен и требователен, но мы со стороны государства будем делать все для того, чтобы тарифных барьеров было меньше. А что касается вопросов качества, у нас активное сотрудничество компетентных органов обеих стран. Вообще, это процесс постоянной коммуникации и привыкания друг к другу. Китайцы 20 лет назад тоже не очень понимали, кто такие украинцы и что они могут поставлять. Сейчас на рынке ячменя у нас есть своя доля, на рынке кукурузы тоже. Мы присутствуем на китайском рынке и надо делать все, чтобы это присутствие расширить.
- Если рассматривать другие азиатские страны как потенциальные для развития торговли украинской продукцией, ведется работа по совершенствованию торговых соглашений и установление новых со странами региона? На какие из них делаются самые ставки?
- На сегодняшний день мы находимся на подготовительном этапе начала переговорных процессов с Индонезией и Вьетнамом. Япония тоже очень интересная страна для развития торговли. В частности, посольство Украины в Японии занимает очень активную позицию по углублению взаимоотношений. Южная Корея также важна с точки зрения налаживания коммуникаций. Сейчас мы сконцентрированы на большом количестве стран, где у нас есть уже определенное реноме, и сложились торговые отношения, чтобы их распространять на остальные регионы. Эти регионы интересны нам не только как рынки, где мы уже довольно неплохо себя зарекомендовали с традиционными экспортными товарами (зерновые, масло). В то же время на рынках этих стран, по моему убеждению, имеют возможность проявить себя и производители животноводческой продукции, а также пищевая индустрия – мукомольная, крупяная, кондитерская и другие.
- Александр в начале нового зернового сезона хотелось бы уделить больше внимания тарифному и нетарифному ограничениям со стороны стран-импортеров.
- Если рассматривать тарифные ограничения, я вообще плохо отношусь к экспортной и импортной пошлинам. Но каждая страна формирует свою политику и имеет право в пределах своих торговых обязательств в рамках ВТО вводить определенные ограничения. Поэтому если страна вводит импортную пошлину, она, наверное, очень богата, и хорошо себя чувствует, ведь она повышает стоимость продукции, которая будет реализована собственным гражданам. Когда мы говорим, с одной стороны, о продовольственной безопасности, а с другой – об импортной пошлине, то это вещи взаимоисключающие. Если страна чувствует, что существует угроза продовольственной безопасности, то импортную пошлину она не должна использовать. Относительно экспортных ограничений есть ряд случаев, предусмотренных ВТО, когда страна имеет право использовать эти инструменты для нужд обеспечения внутренней продовольственной безопасности в первую очередь.
Поэтому как раз тарифные ограничения играют сейчас на рынке не такую значительную роль. Если есть тариф 5-7%, то он не имеет решающего значения для ограничения импорта. С другой стороны, за прошлый год было несколько таких прецедентов, когда использовались тарифные ограничения, и, думаю, так или иначе, в зависимости от рыночной ситуации, страны будут пытаться их использовать.
Насколько это оправдано? На мой взгляд, совершенно не оправдано. Потому что те страны, которые это применяют, скорее теряют, чем получают, но все равно нужно это учитывать.
С точки зрения нашей страны, мы можем гордиться, что этот период прошли без видимых ограничений на экспорт. Среди прочего, доказал свою эффективность и Меморандум о взаимопонимании с участниками рынка зерна, который, несмотря на то, что в статистике ВТО отображается как торговое ограничение, с точки зрения трейдинга и внутреннего рынка – это инструмент общественного согласия, который позволяет не применять те или иные административные методы ограничения торговли. Пример меморандума может быть для мира предложен в качестве best practices. И украинский кейс best practices – это о том, как не вмешиваться в рынок, поддерживать баланс, понимать пределы критичности для продовольственной безопасности и при этом совершенно не применять административные меры, которые нарушают свободу торговли.
Относительно нетарифных ограничений. У нас есть замечательный инструмент для оперативного информирования бизнеса – Центр нотификаций в Департаменте многосторонних и двусторонних торговых соглашений. Именно он отслеживает все изменения в законодательстве, которые происходят в странах-партнерах – членах ВТО. Они должны быть анонсированы в рамках ВТО, пронотифицированы, проинформированы страны-партнеры, и в том случае, если есть какие-то замечания, они должны быть оговорены. У нас на сайте есть даже закладка из этого центра. Я горжусь своими коллегами, потому что они очень динамично это все освещают и там довольно много информации.
Поэтому, думаю, стоит обращать больше внимания на то, что технические барьеры в торговле существуют, но у нас существует механизм раннего информирования и, наверное, нам стоит внимательнее относиться к этой информации.
- Не могу не спросить о перспективах украинских зернового и масличного рынков в 2021/22 МГ. Каковы Ваши оценки и ожидания?
- Прогноз дело неблагодарное. Скажу просто – оптимистичные...
Если мы концентрируемся на формировании статуса надежного поставщика, то я верю в то, что мы продолжим эту тенденцию. Мне очень нравится «правило» - каждый год рекорд.:)
- Предлагаю в завершение беседы подвести небольшой итог. Какие, по Вашему мнению, важнейшие вопросы нужно решать украинскому аграрному бизнесу во главе с государством для сохранения статуса надежного поставщика продовольствия на глобальный рынок, обеспечения внутренней продовольственной безопасности и эффективного функционирования бизнеса?
- Собственно мы обо всем этом говорили в течение беседы.
Одними из важнейших являются вопросы, связанные с качеством продукции, которую мы производим. И это не только вопрос экспорта, а и внутреннего рынка, ведь и отечественным и зарубежным потребителям мы должны поставлять одинаково высокую по уровню качества продукции. Поэтому это блок вопросов, над которыми мы более концентрированно будем работать. Второй вопрос, к которому я очень серьезно отношусь, - это отношения, которые выстраиваются на рынке между производителями, переработчиками, трейдерами и потребителем. Я бы культивировал взаимодействие и сотрудничество. Потому что это очень показательная вещь, особенно в экстремальных условиях, как Covіd-19, засуха или любые другие экстремальные условия климатического, экономического или экологического характера. Такая коммуникация позволяет избегать радикальных действий и активности, которые могут быть связаны с искажением условий для всех участников рынка. Но эта непосредственная коммуникация нужна между всеми участниками рынка. Надо понимать и наших зарубежных партнеров, надо их слушать, слышать, когда они сигнализируют о том, что чего-то требуют. Это качественный инструмент реагирования и коммуникации с каждым звеном в продовольственной цепи и это то, на чем мы должны больше концентрироваться в нашей деятельности. Государство является неотъемлемой частью в каждом звене этой цепочки. А этой цепочкой являемся все мы – граждане нашего государства.
Беседовала Елена Чередниченко
